Мама, я жулика люблю! [= Держи удар, парень ] - Владимир Колычев

А потом был разговор с Агапом.

– Ты бьешь все рекорды, пацан, – сдержанно улыбнулся бандит. – Пора тебя на Москву выставлять. Тем более что есть предложения...

– Откуда?

– Говорю же – из Москвы. Клуб там один есть серьезный. Но выступать ты будешь под моей эгидой, это само собой.

– Я очень рад. И хотел бы поделиться этой радостью с Варварой.

Глупо было бы упускать такую возможность пообщаться с ней хотя бы по телефону. Тем более что Агап иногда позволял им это.

– Хорошо, завтра ты с ней поговоришь. А пока отдыхай...

Женю отвезли домой. Дали немного денег, чтобы порадовать мать. Никакого бандитского надзора за ним не было. Агап уже понял, что Женя никуда от него не денется, пока Варвара находится у него в руках. Он спокойно ходил на тренировки к Трехину, по «святым» дням выезжал в область. Но все это время он не жил, а существовал. Потому что с ним не было рядом Варвары. И ребенка, которого она вынашивала под сердцем, тоже пока не было.

Агап сдержал свое обещание. Сам лично приехал во Дворец спорта, вызвал его в тренерскую к Трехину. Сам лично набрал номер телефона, подал Жене.

– Как всегда, минута! – предупредил он.

Так и не смягчил он условий телефонных переговоров. Плохой знак. Но Женя все равно верил в свое скорое избавление от рабства.

Разговор мог закончиться и раньше, чем через минуту. Агапа по-прежнему злило слово «любовь». Не разрешал он им любить друг друга. Терпел, но не позволял. Поэтому им приходилось избегать выражения своих чувств. И о ребенке они тоже не говорили. Это также могло привести бандита в состояние бешенства.

– Женя, у меня все хорошо! Все просто замечательно!

Вроде бы все в порядке, но почему тогда ее голос звучит на грани истерики. Детки до слез довели? Нет, это вряд ли.

– У меня тоже все в норме! Вчера бой выиграл.

– Знаю, мне говорили!.. Женя, я в тюрьме! Женя, мне очень плохо! Забери!

В трубке послышались короткие гудки. Но крик души все еще стоит в ушах.

Женя вскинул на Агапа изумленный взгляд.

– Варвара в тюрьме?! – Он и сам был очень близок к истерике.

– Кто тебе такое сказал? – не очень возмутился он.

– Она...

– Может, она хотела сказать, что деревня для нее стала тюрьмой?

– Нет, она сказала то, что хотела сказать!..

– Ну что ж, тогда и я скажу тебе, что она в тюрьме... Надо было бы тебе раньше это сказать. Но мы и без тебя выкрутились.

– Что вы с ней сделали?

– Да нет, парниша, это ты с ней что сделал? Заставил ее пойти на преступление. Совратила она тебя. А это уголовно наказуемо.

– Но ведь это неправда. Мы с Варварой ничего такого не делали!

– Да, но я-то считаю, что вы совершили преступление. Против меня. Поэтому она сидит. И, поверь, выйдет очень не скоро.

– И почему я этого не знал? – схватился за голову Женя.

– Потому что существует заговор молчания. Общественность не в курсе, что Варвара совращала своего ученика.

– Да, но великодушие-то здесь ни при чем. Просто вам неохота прослыть рогоносцем...

– А кто наставил мне рога? – набычился Агап. – Ты мне их наставил. И Варвара. Но ты жив. И еще смеешь катить на меня бочку...

Женя не испугался. Он хорошо знал себе цену. Призового скакуна не убивают из-за того, что он топчет кобылу хозяина. Слишком накладно.

– Но слова-то вы не сдержали, – смело заглянул он бандиту в глаза. – Вы обещали, что с Варварой ничего не случится.

– А что с ней случилось? – криво усмехнулся Агап. – Жива? Жива. А большего я не обещал... Хотя нет, обещал. Ей обещал, что, если она расскажет тебе, что сидит в тюрьме, я тебя прикончу.

– Можете приступать.

– Да брось. Зачем я буду тебя убивать? У нас столько дел впереди...

– И давно Варвара в тюрьме?

– Уже полгода.

– Но для нее это целая вечность!

Женя изо всех сил держал себя в узде, чтобы не наброситься на этого бандита с кулаками. Нельзя этого делать. Пар выпустишь, а Варваре только хуже от этого станет...

– Ничего не могу поделать. Каждый должен отвечать за свой промах.

– Я уверен, она уже достаточно настрадалась!

– Хочешь сказать, что пора отпускать? Как уж бы... В тюрьме сгниет.

– Но вы же должны понимать, что меня теперь и на аркане на ринг не затащишь...

– Да нет, ошибаешься, парниша, – злорадно ухмыльнулся Агап. – Есть у меня повод... В конце февраля Варвара должна родить. Ты знаешь, что ребенок твой. Он может попасть в спецприемник, а могут и тебе отдать. Все зависит от меня. И от тебя тоже.

– Опять шантаж? – похолодел Женя.

– Не опять, а снова.

– Я вам не верю!

Он очень любил своего пока еще не родившегося ребенка. Так же, как и Варвару. И все готов был отдать за них. Но верить Агапу – себя не уважать. Не отдаст он ему ребенка. Ни за что не отдаст. И будет шантажировать его до самого выхода в тираж. А когда Женя перестанет брать призы, он просто пристрелит его, как загнанную лошадь. А сейчас стрелять в него не стал, хотя шантажировал Варвару его возможной смертью. Не стал стрелять, потому что Женя ему нужен. Нет у этого человека ничего святого.

– А ты поверь, парниша! Выхода у тебя нет. Не лишай своего ребенка отца.

– Хорошо, я поверю, – кивнул Женя. – Я принимаю ваши условия! Но если вы...

– А вот с твоей стороны – никаких условий! – с пренебрежением во взгляде мотнул головой бандит. – Разве что только одно-единственное. Ты должен драться. И ты будешь драться!

В ответ Женя подавленно кивнул. Дескать, он понимает, что выбора нет.

Но на самом деле он принял совсем другое решение. Может, оно было продиктовано отчаянием. Но утром следующего дня отправился прямиком в военкомат. У него была отсрочка от призыва. Но это не значило, что ее нельзя аннулировать.

Он прямиком зашел в кабинет военкома и потребовал, чтобы его забрали в армию. А поскольку он сам передавал себя в руки призывной комиссии, то попросил, чтобы его забрали в конвойные войска.

– Зачем тебе это? – удивился подполковник.

– Надо!

– Но для этого нужен секретный допуск.

– Так сделайте!.. Вы же план не выполняете!

– Ну, чем больше людей призовем, тем лучше. Но именно в конвойные войска. Может, что-нибудь попроще? Или ты думаешь, что конвойников не отправляют в Чечню? Еще как отправляют!

– Дело не в этом, – мотнул головой Женя.